Краткие записи из истории семьи Барчёнковых-Митиных. Часть 2
Продолжение истории о семье моих прародителей, основанной на воспоминаниях двоюродной сестры моей бабушки – Ларисы Косятниковой.
Часть 1
Анна Стахова
По обычаю, после венчания Феодосия Ефимовна стала жить в семье своего мужа Василиска Лаврентьевича.
Начало их семейной жизни совпало с Октябрьской социалистической революцией. В этом браке родилось восемь детей:
Дети Фени и Василиска (слева направо):
Мария, Анна, Александра, Ксения
Владимир, Николай, Арсений, Евгений
Мягкие черты лица, светлые волосы, голубые глаза, родинки на лице и несколько мясистый нос – отличительные признаки генетической линии Барчёнковых.
ОБРАЗ ЖИЗНИ СЕМЬИ БАРЧЁНКОВЫХ
Основу жизненного уклада этой семьи составляли порядок, трудолюбие, авторитет родителей и взаимная любовь домочадцев.
Феня и Василиск любили и уважали друг друга. Всю свою долгую жизнь они прожили вместе, а не рядом, как это часто бывает. Василиск практически не пил спиртного и очень не любил пьяных, не сквернословил. Не припомнят, чтобы кто-то из них сказал бранного слова. Семья жила спокойно и размеренно, без лишней праздности и неоправданного веселья; без шумных застолий с песнями, плясками и т.п.
Никто из детей никогда не перечил родителям, не выяснял отношений. Василиск и Феня никогда не приказывали. Например, Феня вечером за ужином могла сказать: «Ребятки, сходите завтра за грибами, пожарим на ужин». Этого было достаточно, чтобы рано утром дети шли в лес. Они собирали землянику, бруснику и чернику. Из земляники и черники варили варенье, а бруснику замачивали.
Родители никогда не повышали голос на детей, не наказывали их, но вместе с тем были строги в вопросах воспитания. Каждый ребёнок имел свои домашние обязанности, выполнение которых считалось делом чести.
У Барчёнковых было большое хозяйство: лошадь, две коровы, два поросенка, куры, овцы. Работы хватало на всех.
В семье трудились все, в том числе младшие дети и даже внуки.
На днях покинувший нас Валентин Николаевич Лапин, старший внук Фени и Василиска, был лишь на два года младше своего дяди Евгения. Каждое лето он проводил в Лопаково. Валентин Николаевич вспоминал, что, когда ему было лет семь-восемь, а младшим детям его бабушки Фени десять-двенадцать, их обязанностью был полив огорода и сушка сена.
Летний распорядок дня был очень строгим: Василиск и старшие сыновья поднимались в пять часов утра и уходили косить.
К восьми утра они отправлялись в колхоз на работу, разбудив младших детей, которые сразу шли разбрасывать скошенные валки. Трава была ещё мокрой от росы, от чего руки становились удивительно чистыми и белыми. После этой работы ребята умывались в реке и шли домой.
Часам к девяти семья собиралась к завтраку, причём завтракать приходил и Василиск со старшими сыновьями, которые работали в колхозе и на лопаковской фарфоровой фабрике Зарубиных. Известно, что Василиск колол пни, а его сын Николай работал горновым.
В двенадцать часов (ориентировались на поезд, проходящий в это время) младшие опять шли ворошить сено, уже ворошилками.
Повторно ворошили сено часа в два-три дня, когда коров пригоняли в деревню на полуденную дойку. После чего семья садилась обедать.
Около пяти часов вечера дети начинали поливать огород: воду носили из реки, работали быстро и добросовестно.
В шесть часов сгребали сено и убирали в сарай.
В восемь часов — ужин.
О семейных традициях, обедах и ужинах нужно сказать особо, потому что они походили на настоящий ритуал. Время трапезы всегда строго соблюдалось, ведь она считалась очень важным и сплачивающим событием в жизни семьи. За столом строились планы на ближайшее время, подводились вечерние итоги и распределялись задания на грядущий день.
В русской печке готовилась незамысловатая еда. Феня сама пекла хлеб, ржаные лепёшки, пироги. На первое обычно готовились щи. Феня любила готовить «солянку» – очень пышный омлет с салом, тушила капусту, картошку с мясом, жарила грибы.
Утварь Фени производства фабрики М.С. Кузнецова,
оставшаяся моей семьей
У каждого члена семьи за столом было своё постоянное место, свои столовые приборы. Сперва все рассаживались. На первое Василиск приносил из печки чугун со щами, а Феня несла на деревянной тарелке кусок мяса. Василиск сам разрезал мясо на одинаковые куски, раскладывая их по тарелкам, а Феня разливала щи половником. Василиску наливалось в последнюю очередь, а Фене в предпоследнюю. Семья начинала есть. Соблюдался строгий порядок: если ты быстро съел, жди, когда поедят все, и принесут второе. Выходить из-за стола не разрешалось. В детстве моя бабушка Таня, внучка Василиска, стращала меня во время трапезы «у Барчёнковых было так: пока всё не съешь – из-за стола не выйдешь, а то ложкой по лбу от деда можно было получить».
Второе Феня приносила в тагане (сковородка на трёх ножках), чаще всего это был пышный омлет со свиным салом. Затем все пили чай.
Чай из самовара пили дважды в день. Василиск приносил и ставил на стол большой вёдерный самовар, заваривал чай в маленьком чайнике и ставил его сверху. Затем начинал колоть сахар и наполнять сахарницу, а после разливал по чашкам. Все чашки устанавливались на поднос. Сперва Василиск разливал заварку. Разольёт всем понемножку, добавит в чайник кипяток — и снова разольёт понемножку; добавит кипяток — и еще раз разольёт. Только затем добавлялся кипяток из самовара. Чашка Василиска наполнялась последней. Чай пили подолгу и помногу. Если кто-то успевал быстро опустошить свою чашку, то без очереди к самовару не тянулся. Все ждали, когда чай допьет Василиск, снова соберёт чашки и разольёт чай. Попив чай, можно было выходить из-за стола. Василиск выпивал 6-7 чашек.
Василиск за очередным чаепитием
После ужина дети отправлялись гулять. Возвращались поздно. К их возвращению была приготовлена крынка с молоком, хлеб.
Никаких перекусов между завтраком, обедом, ужином и чаем не допускалось. Самовар Василиск всегда ставил только сам.
Делались и запасы на зиму – варили варенье, мочили бруснику, яблоки, квасили капусту. Всегда было молоко. Во время поста готовилась постная пища.
А еще в доме всегда была селёдка. Василиск её очень любил. Можно лишь представить, сколько селёдки привозилось и съедалось на майские праздники, когда собиралась вся семья.
Когда дети выросли и разъехались, вся большая семья (восемь детей с домочадцами) старалась собираться полным составом дважды в год – на майские и октябрьские праздники. Спать всех укладывали на полу. А когда собирались уезжать, дедушка Василиск запрягал лошадь и вёз всех на телеге на станцию Шевлягино.
Стоят — дети: Николай с супругой Лидией Муратовой, Евгений, Ксения, Арсений.
Сидят: дочь Александра, Василиск, Феня, дочь Мария, супруг Александры – Павел Спиридонов. Внуки: Владимир, Татьяна, Людмила
ДОМ В ЛОПАКОВО
Как уже упоминалось в первой части моего повествования, строительство дома Барчёнковых в деревне Лопаково началось в 1902-м году, а завершилось в 1905-м. Такие дома, поделённые на две половины капитальной стеной, называют пятистенками. При входе в дом была устроена терраса метров десяти. На этой террасе летом обедало всё семейство. Ход из террасы вёл в сени. До сих пор мне удаётся бывать в доме Барчёнковых и ощущать пронизывающую, облегчающую прохладу этих сеней во время знойной жары. Жилые помещения передней половины дома были представлены кухней и двумя небольшими спальнями. В маленькой спальне с одним окошком, выходящим на двор, жила мать Василиска – Ульяна. В комнате стояла кровать и было множество икон. В другой — спали Василиск и Феодосия. В доме был большой зал с русской печкой.
Дом Барчёнковых
К дому примыкал большой крытый двор (слева на фото), в котором содержалась скотина. В этом же дворе был устроен небольшой каменный домик, в котором хранились зерно, мука и т. д. Этот домик Василиск сдавал в аренду под магазин. Он сам возил продукты в этот магазин и сторожил его. Помимо магазина, во дворе был устроен погреб, который доверху набивался снегом, а сверху на полметра укрывался мхом. На снегу хранили все основные продукты. На зиму дом утепляли – обкладывали мхом до самой крыши, оставляя для освещения лишь верхнюю половину окна. На лето мох снимали и сохраняли до следующей зимы.
Как и в каждом деревенском доме на окошках стояли цветы. Феодосия выращивала гортензии, столетник и декабрист.
Феня в саду
Был небольшой сад и огород, в конце которого протекала речушка. На берегу была устроена рубленная баня.
Речка Тетёрка в конце усадьбы Барчёнковых
Дом, сад и огород были огорожены частоколом. В небольшом палисаднике росли незамысловатые цветы: золотой шар и флоксы. Перед ним была устроена длинная лавочка, на которой вечером после ужина усаживалось всё семейство; росла огромная липа. Тётя Лариса вспоминает «обхватить её мы, дети, могли только втроём».
Верхний ряд — дети: Владимир, Николай, Арсений, Ксения, Мария
Нижний ряд: внук — Валентин Лапин, Василиск, мать Василиска – Ульяна Ивановна Макарова, Феня, сын Евгений
Вдоль огорода на границе с соседями росли еще три липы, под которыми летом хранили мох для утепления дома. Там же была устроена маленькая лавочка и стоял большой пень, на котором Василиск отбивал косы. Он был в деревне лучшим мастером по отбиванию кос. Перед началом косьбы их к нему несли со всей деревни.
Василиск на лавочке
В середине 20-х годов всё хозяйство перешло в колхоз. Усадьбу отрезали. Феня продолжала вести домашнее хозяйство, воспитывала детей. В этом ей помогали её свекровь Ульяна и мать Ульяны Анна. Василиск и другие члены семьи стали работать в колхозе. Василиск был конюхом, присматривал за своими же лошадьми.
Фото из архива Барчёнковых-Митиных.
Подпись на обратной стороне: «Коллективизация»
Однако вскоре Василиска из колхоза исключили. Виною тому была торговля лоскутом и парчёй, несмотря на то, что к тому времени эта деятельность Барчёнковых уже свелась на нет. Василиск поехал в Москву в приёмную Калинина и доказал, что разрешение на торговлю было выдано не ему, а его матери Ульяне. Василиска восстановили в колхозе, и это спасло семью от раскулачивания.
В приданое Фене было дано множество золотых вещей, большая часть из которых в 30-е годы была сдана в торгсин, чтобы прокормить семью. А очень красивый золотой гарнитур с рубинами, состоящий из кольца, серёжек и медальона, был отдан жене мельника в обмен на полмешка муки в 1946 году. В скором времени этот гарнитур был украден цыганами. Но эта мука поддержала многочисленное семейство, в которой на тот момент проживало ещё пятеро детей.
КОГДА ДЕТИ ВЫРОСЛИ
Все дети Барчёнковых учились в школе, окончили семилетку. В последующем четверо получили среднее образование, а Арсений окончил институт. Не училась в техникуме только самая старшая сестра Мария, родившаяся в 1919 году. Она успешно сдала вступительные экзамены в педагогическое училище, но учиться не смогла из-за отсутствия подходящей одежды и обуви. Стала работать в колхозе.
Когда дети выросли и разъехались, Василиск и Феодосия стали жить одни, корову продали, купили козу. Долгими зимними вечерами они сидели за столом, и Василиск вслух читал библию. Они всюду были вместе. Если Феня готовила обед, Василиск сидел рядом. Доить козу они ходили тоже вдвоем.
В деревне их прозвали Тахир и Зухра — был одноимённый узбекский фильм о любви в 70-е годы.
Василиск выполнял функции начётчика в старообрядческой общине. У них дома были книги на церковнославянском языке, которые они свободно читали.
Феня и Василиск
Одна из икон Фени и Василиска, чудом оставшаяся в семье
Увы, но иконы постигла та же участь, что и золотые вещи – они не перешли в наследство потомкам Фени и Василиска. В начале 70-х годов к ним в дом пришли два молодых человека и представились музейными работниками из Москвы. «Музейные работники» стали просить продать иконы в музей для того, чтобы обеспечить им надлежащее хранение, уход и реставрацию. Барчёнковы были глубоко верующими людьми, так что им и в голову не приходило, что лики Спасителя, Богородицы и Святых имеют материальную ценность.
Покупатели назначили за иконы цену, которая чем-то смутила Василиска. Не задумываясь, цена была удвоена. Василиска смутила такая поспешность, и он отложил передачу икон до следующего дня, чтобы не спеша посоветоваться с Феней и назначить свою цену.
На другой день, когда вновь пришли «музейные работники», Василиск объявил, что Богом они не торгуют, но согласны передать иконы в музей не хранение. Всё же, материальное вознаграждение за своё сокровище они определили. Они представили ходатаям расчёт расходов на заказ молебна о здравии и панихиды обо всех своих родных и близких и попросили заплатить именно эту сумму. Что и было с удовольствием сделано.
Так шесть самых ценных икон были сданы на «хранение в музей». При этом Василиск даже и не подумал попросить документы у «музейных работников».
Так было суждено, что Феня и Василиск пережили троих своих детей – Ксению, Александру (мою прабабушку) и Анну. Феня, конечно, плакала о детях. Однажды она сказала, что долгой жизнью они наказаны за свои грехи. «Нам приходится жить жизнь своих детей» — так она выразилась.
Умерла Феня в возрасте 86 лет. Перед этим долго и мучительно болела раком, так же, как и её мать. Похоронили её по-христиански. Василиск сам читал над гробом. Мужественно держался за поминальным столом, но был крайне растерян. На второй день после похорон Фени Василиск не встал с постели. Пролежав три месяца, он умер, не дожив немного до своего 95-летия.
Похоронены Барчёнковы Феодосия и Василиск рядом на старообрядческом кладбище в деревне Смолёво.
Дом Фени и Василиска, построенный в 1905 году, сохранился до сих пор, сейчас в нём живёт семья их сына Николая, которая занимается его реставрацией.
Дом Барчёнковых, 2023 год
На участке моей семьи в соседней деревне Минино долго стояла старая металлическая кровать, возле которой я с подругами играла в детстве. Только спустя годы, когда её давно сдали в металлолом, я узнала, что на этой кровати всю свою жизнь спали Василиск и Феня.
Светлая им память.